Чародеи [Побег. Чародей поневоле. Возвращение короля Кобольда] - Кристофер Сташефф

Когда ропот "где?" и "Пересмешник" начал усиливаться, он обслужил таким же образом троих приспешников. Туан дал ропоту нарасти и усилиться, затем как раз, когда он достиг своего пика, подал знак Тому. Том с Родом перебросили связанных через перила, где они и повисли по двое по обе стороны от Туана. Пересмешник пришел в сознание, он начал извиваться и брыкаться на конце своей веревки. Зал наполнился потрясенным молчанием. Туан усмехнулся и сложил руки на груди. Толпа зарычала, словно один огромный дикий зверь, и бросилась вперед. Передние ряды принялись подпрыгивать, пытаясь достать болтающиеся ноги. Непристойные эпитеты, проклятия Пересмешнику и его приспешникам так и летели из огромного зала.

— Вот! — крикнул Туан и вскинул руки, толпа замолкла. — Вот предатели, воры, отнявшие у вас свободы, что я добыл для вас!

Большой Том усмехнулся, не сводя горящих глаз с молодого лорда, раскачиваясь в ритм со словами юноши. Ибо воистину, паренек сейчас казался футов двенадцати ростом.

— Разве вы не родились без всяких хозяев? — крикнул Туан.

— Да! — проревела ему толпа.

— Вы родились для воли, — прогремел Туан. — Верно, свободы быть вне закона и нищенствовать, рожденные свободными!

Затем: "Разве вы не родились дикими? — практически провизжал он".

— Да! — завизжала в ответ толпа. — Да, да да!

— Разве я украл у вас вашу свободу?

— Нет, нет!

Кривобокий горбун с повязкой на глазу крикнул:

— Нет, Туан, ты дал нам больше свободы!

Толпа утвердительно зашумела. Туан снова скрестил руки, улыбаясь, давая одобрительным крикам идти своим чередом. Когда они только-только прошли свой зенит, он снова вскинул руки и прокричал:

— Говорил я вам?

Воцарилось молчание.

— Говорил я вам, что вы должны иметь мое разрешение на ночь любви?

— Нет! — заревели они в ответ, оба пола, для разнообразия объединившись.

— И никогда не скажу!

Они закричали:

— Ура!

Туан улыбнулся и почти застенчиво склонил голову в знак благодарности.

— И все же. — Голос Туана упал на низкий, угрюмый, гневный регистр. Он нагнулся вперед, размахивая перед зрителями стиснутыми кулаками. — Когда я вернулся в ваши коридоры сей темной вечерней порой, что я обнаружил? — Голос его поднялся, усиливаясь. — Вы позволили этим подлым негодяям похитить все, что я дал вам!

Толпа зарычала.

Туан махнул левой рукой. Том ударил в барабан с такой силой, что оборвал толпу.

— Нет, больше того, воскликнул Туан Его указательный палец тыкал в толпу, глаза искали индивидуальные лица Его голос стал теперь холодным и размеренным. Я обнаружил, что в своей подлой трусости вы позволили им украсть даже ту свободу, с которой вы родились!

Толпа зароптала, испуганно и неуверенно. Передние ряды шарахнулись назад.

— Даже свое прирожденное право вы позволили украсть у вас!

Ропот обернулся волной страха от презрения, звучавшего в серебряном языке.

— Вы позволили им отнять у вас даже право на постельную свободу!

Он взмахнул рукой, снова ударил барабан.

— И вы называете себя мужами, — засмеялся Туан резким пронзительным смехом.

Волна ропота пошла теперь на него мрачными, протестующими голосами:

— Мы — мужи! — крикнул кто-то, и толпа подхватила — Мы мужи! Мы мужи! Мы мужи!

— Да! — завизжал одноглазый горбун. — Только дай нам сих болтающихся негодяев, что ограбили нас, Туан, и мы докажем, что мы — мужи! Мы не оставим и унции мяса висеть на их костях! Мы разорвем их на части, сдерем с них кожу! Мы переломаем даже их кости и вытащим костный мозг.

Толпа кровожадно завыла. Туан выпрямился и сложил руки на груди, мрачно улыбаясь. Толпа увидела его, ее рев стих до ворчания с оттенком вины, затем раскололся на очаги угрюмого шепота и умолк.

— Разве это мужество? — почти спокойно произнес Туан. — Нет! — Он выбросил руку вперед, тыкая, обвиняя. — Я видел стаи собак, могущих еще лучше выполнить эту работу!

По толпе пробежал ропот, становясь все более сердитым, все более и более.

— Поосторожнее! — призвал Род Туана. — Ты добьешься, что они разорвут на части нас!

— Не бойся, — сказал Туан, не сводя глаз с толпы. — Пусть еще немного побесятся.

Ропот резко возрос, то тут, то там кричал какой-нибудь нищий, раздавались гневные выкрики, махали кулаками Туану, стоящему на балконе.

Туан снова вскинул руки, крикнув:

— Но я говорю, что вы — мужи!

Толпа притихла, уставясь на него.

— Есть другие, оболгавшие вас, но я зову вас мужами! — Затем он перевел взгляд с лица на лицо. — И кто возразит мне?

Миг они молчали, затем кто-то крикнул:

— Никто, Туан!

И другой добавил:

— Никто!

— Никто! — закричало еще несколько, и:

— Никто! — присоединялись многие до тех пор, пока вся толпа не заорала:

— Никто!

— Докажете ли вы, что вы — мужи? — крикнул Туан.

— Да! — зарычала толпа.

— Вы будете драться? — взвыл Туан, сжимая кулаки.

— Да! — зарычала толпа.

Рука Туана рванулась вниз на уровень пояса, ладонями к полу, с раздвинутыми пальцами.

Толпа стихла. Его голос стал тихим, напевным:

— Вы родились для грязи и струпьев болезни!

— Да! — пробормотали они.

— Вы родились для пота и для боли от труда!

— Да!

— Вы родились для урчания пустых животов и тоски по дому!

— Да!

— Кто наполнил ваши животы? Кто дал вам крышу над головой в этом самом доме?

— Скажите мне имя!

— Туан Логайр! — завизжали они.

— Да! — Руки Логайра снова поднялись, он стоял, пригнувшись, с горящими глазами. — Из юдоли вывел вас я. Но кто дал вам ее при рождении? Кто давил вас от столетия к столетию, от отца к сыну, век за веком со времени наших самых отдаленных праотцов?

Толпа неуверенно забормотала.

— Крестьяне?

— Нет!

— Не солдаты ли?

— Да! — зарычали они, снова оживляясь.

— Кто командует солдатами?

— Знать!

Род содрогнулся от ненависти, вложенной ими в это слово!

— Да, то была знать! — крикнул Туан, выбрасывая вперед кулак, и толпа завыла.

Он дал попарить несколько минут шуму и гаму, а затем снова вскинул руки. Потом его руки опять упали на уровень пояса, он принял стойку.

— Кто? — вопросил он, и барабан позади него зарокотал. — Кто единственный из всех высокородных принял вашу сторону? Кто дал вам пищу, когда вы желали ее, услышав вашу просьбу? Кто послал вам судей, чтобы дать вам правосудие вместо вельможного произвола?

Его кулак взметнулся вверх, потянув за собой все тело.